ГУЛАГ – машина смерти

369
9 минут
ГУЛАГ – машина смерти
День памяти всех измученных дармовой работой, голодом и холодом узников — жертв политических репрессий — отмечают в России 30 октября. Дата была выбрана в память о голодовке, которую 30 октября 1974 года начали узники мордовских и пермских лагерей в знак протеста против политических репрессий в СССР. Они объявили этот день Днем политзаключенного в СССР. С тех пор 30 октября в Советском Союзе ежегодно проходили голодовки политзаключенных.

Официально памятная дата была учреждена Постановлением Верховного Совета РСФСР от 18 октября 1991 года «Об установлении Дня памяти жертв политических репрессий» в связи с принятием закона «О реабилитации жертв политических репрессий».

Если репрессии коснулись таких известных государственных и политических деятелей, как Аммосов и Ойунский, Аржаков и Барахов, лидера якутской интеллигенции Никифорова, поэта Анемподиста Софронова и многих других, то что говорить о простых советских людях, по судьбам и жизням которых прошелся каток сталинских репрессий. Причем без разбора на своих и чужих. В повседневную жизнь советских людей вошло понятие «враг народа». «Чистке» подверглись все слои населения: партийные и советские работники, научная и творческая интеллигенция. Не избежали карательных санкций и представители рабочего класса и крестьянства.

«Тюрьмой без решеток» окрестили Якутию из-за своего отдаленного расположения с суровыми климатическими условиями и труднодоступностью. Именно по этой причине в годы сталинизма здесь раскинулись исправительные лагеря — ГУЛАГ. Они занимали почти 1 млн кв. метров от территории республики, или одну третью часть территории Якутии. Отголоски ГУЛАГа по сей день напоминают о периоде политических репрессий в виде одиноких развалин, встречающихся в северной части республики.

По данным ФСБ, на территории Якутии располагалось 105 лагерей ГУЛАГа. Они находились в самых суровых и труднодоступных районах —  Томпонском, Оймяконском, Верхоянском, на побережье Северного Ледовитого океана, в дельтах рек Лены, Колымы, Яны, а также на границе с Чукотской и Магаданской областями. В этой части с помощью трудовой силы заключенных ГУЛАГа происходило освоение новых территорий и их полезных ископаемых. Кроме того, в Якутии берет начало знаменитая «дорога смерти» — федеральная трасса «Колыма», которая была проложена буквально на костях репрессированных ученых, поэтов, артистов, учителей, военных специалистов и врачей.

Чтобы долбить кайлом гигантские скалы и укладывать камни в основание дороги,  первыми были доставлены 300 человек. Через год непосильной работы из них осталось всего 46. Но руководство это никак не трогало, ведь оно знало, что следом прибудут следующие партии заключенных. За невыполнение плана по строительству трассы людей приговаривали к расстрелу. Многие погибли просто от бесчеловечного обращения, голода, лютого холода, болезней, издевательств со стороны персонала лагерей.

Наиболее известными лагерями в Якутии являются «Алданлаг», «Алданстрой», «Джугджурлаг», «Зырянлаг», «Индигирлаг», «ИТЛ № 11», лагерное отделение «Ожогино», «Немнырлаг», «Янлаг», «Янстройлаг» и другие.

Цитата из книги Александра Солженицына (произведение «Архипелаг ГУЛАГ): «А Колыма была самым крупным и знаменитым островом, полюсом лютости этой удивительной страны ГУЛАГ, географией, разодранной в Архипелаг, но психологией, скованной в континент, почти невидимой страной, которую и населял народ зэков».

Наш родной Оймяконский район родом из того страшного Архипелага. В  Усть-Нерском краеведческом музее, в комнате, посвященной сталинскому ГУЛАГу, висит   карта, усеянная большими черными точками от Мурманска до Чукотки, от Средней Азии до Дальнего Востока. Каждая точка — лагерь. Вся страна в то время была единым большим лагерем.

На территории нашего района располагалось 32 лагеря. Заключенные привлекались  к работам по  освоению новых земель, добыче полезных ископаемых, в дорожное строительство, на обслуживание дорог, лесозаготовку, сельскохозяйственные работы. Что ни поселок — то лагерь, а кое-где и несколько. Первые лагеря (женский и мужской) появились на прииске «Индигирский» (Атка, Бурустах). Был образован большой лагерь на Делянкире, с которого на территории Оймяконья началось строительство трассы, сначала до Усть-Неры, потом до Углового и Аляскитового. Вдоль трассы через каждые 5-10 километров устраивались лагерные пункты, где находились рабочие-заключенные. Они готовили чурочное топливо для газогенераторных машин, следили за дорогой. После «Индигирлага» (1949 – 1958 гг.) возникли лагеря на Балаганнахе, два закрытых и один открытый лагерь в Усть-Нере. «Юбилейный», «Партизан», «Панфиловский», «Победа», «Нелькан», «Маршальский», «Куйдусун» — всё это первоначально были названия не приисков, а лагерей. Все бывшие рабочие поселки (кроме Хатыннаха и Нерского) построены руками заключенных. «Юбилейный» — в 1949 году.

Политзаключенные имелись во многих индигирских лагерях, но два лагеря — Аляскитовый (добыча вольфрамовой руды) и Сугунский (разведка урана) — создавались специально для них. Они отличались от остальных еще большей строгостью режима и убийственными условиями работы. В забоях, где трудились политзаключенные, висела кварцевая пыль, вызывающая силикоз. Зловещими спутниками рудников и приисков были кладбища, соразмерные самим лагерям. Хоронили зеков в отработанных шахтах, шурфах, наспех вырытых братских могилах.

Поселок Аляскитовый, бывший конечный пункт магаданской автотрассы, существовал в 1945-1957 годах в долине реки Арангас, левого притока Эльги. В центре поселка, как и в десятках других ему подобных на Колыме и Индигирке, на площади был установлен бюст Сталина, рядом столб с громкоговорителем. Здесь же — контора рудника, клуб, магазин, столовая, а вокруг жилые домики вольнонаемных. Ближе к склону — обширное кладбище. Все остальное — за колючей проволокой: возле поселка обогатительная фабрика и мастерские, а в глубине гор — бараки заключенных, шахтный двор, штольневые площадки.

Основная часть работ проводилась под землей. На поверхности — безжизненные, без единой травинки, каменные склоны, зимой клинически белые от снега, а летом слепящие саванно-мертвенным блеском белой слюды из аляскитовой породы, вмещающей руду. Между склонами — кусок неба, а кругом — сторожевые вышки. И этот унылый и даже зловещий вид невольники видели изо дня в день.

Сугунский лагерь существовал в 1950-1954 годах при специальном геологоразведочном комбинате, проводившем разведку урановых месторождений на гранитных массивах хребта Черского. Здесь заключенные были заняты проходкой штолен. Разведочные участки, обслуживаемые отдельными лагерными пунктами (ОЛП), от основной базы размещались в 10-20 километрах. Постоянных дорог в этом районе не было. Завоз грузов проводился только в зимнее время. Все горные работы выполнялись вручную. С помощью ломов и кувалды пробивали шпуры — запальные углубления в штольневых забоях. Взрывали, загружали в тачки разрушенную породу и вывозили на поверхность, в силикозной пыли и радиации в придачу.

По воспоминаниям бывших политических заключенных, чудом выживших здесь, Колыма была не только полюсом холода, но и «полюсом жестокости» всего Архипелага. Среди тех «колымчан», кто сумел написать эти страшные мемуары, — Варлам Шаламов, сидевший на прииске «Партизан», на Черном озере, в Аркагале; Евгения Гизбург, О. Слиозберг, И. Суровцева, Н. Гранкина и другие.

Шаламов был впервые арестован еще в 1929 году за распространение ленинского завещания «Письма к съезду», отсидев тогда три года на Северном Урале. Сюда он попал во время своего второго срока, будучи арестованным в новогоднюю ночь на 1 января 1937 года. В наших местах Шаламов «сидел» до 1952 года, потом еще два года он провел здесь в качестве «вольного». В 1956 году он был полностью реабилитирован. По воспоминаниям выживших свидетелей, тех, кто не замерз, не погиб на этапе, а могли запросто ни за что и расстрелять, рабочий день летом продолжался 14 часов, выходных у зэков вообще не было. Зимой морозы в 45 и 50 градусов признавались годными для работы, только с -55 градусов давались «актировки». Но многие зэки говорили, что градусника в лагере никогда не видели, а некоторые начальники выгоняли на работу и в -60º (план есть план).

Вся страна с севера на юг и с запада на восток покрыта памятниками, обелисками, памятными досками и знаками, которые посвящены жертвам чудовищных репрессий. Атрибутом практически каждого из них является стилизованная колючая проволока или её изображение. В странах, входивших в бывший Советский Союз, включая Российскую Федерацию, насчитывают 1726 памятников, музейно-мемориальных центров, памятных досок и знаков. В  нашем поселке   подобных мемориалов  два. Группой энтузиастов установлен памятный крест на 543-м километре трассы «Колыма», построенной узниками ГУЛАГа. Этот деревянный православный поминальный крест высотой пять метров с памятной табличкой был установлен на возвышении рядом с трассой.  Инициаторами акции увековечивания памяти узников лагерей — строителей трассы — выступили члены Усть-Нерского туристического клуба «Лидер».  В 1999 году устьнерцы на 4 километре ФАД «Колыма» установили памятник, посвященный жертвам сталинских репрессий на месте одного из массовых захоронений заключенных ГУЛАГа (автор памятника — Борис Сатеев).

ГУЛАГ справедливо считается машиной смерти. До сих пор неизвестно точное число пострадавших в те годы от произвола так называемых Троек. По разным данным показатели варьируются от 3 777 380 до 11-11,5 млн человек. На сегодняшний день нет даже точного числа лагерей для политзаключённых. Но то, что они исчислялись сотнями, — однозначно. И об этом забывать нельзя, и именно этому посвящена суровая памятная дата.

В 30-е годы сложно было найти семью, которую не коснулись бы репрессии, пусть даже в дальнем родстве. Это было время, когда люди со страхом смотрели в завтрашний день, не доверяли ни друзьям, ни соседям, когда при любом намёке на интерес к кому-либо органов госбезопасности тот априори становился парией (каста неприкасаемых в Индии. – Ред.) в обществе. Это была эпоха, когда безвинные дети отвечали за несовершенные грехи своих родителей, когда люди без чести и совести сводили счёты с неугодными соседями из-за 30-сантиметрового клочка земли простым написанием доноса.

И пока мы помним об этих событиях, нам необходимо передавать память о жертвах политических репрессий нынешнему подрастающему поколению. Это нужно, чтобы не допустить в истории нашей страны их повтора.


"Северная заря" / Светлана Хахансакова,
и.о. директора Усть-Нерского
краеведческого музея

Фото из архива редакции газеты "Северная заря"